когда сотрутся все карандаши, рассыплются все клавы, то, лишь по-счастью угадываемое, - где намёк, где жест, теперь, когда уже утерян репер времени, когда остались лишь слова на бумаге и неразгаданное остаётся незамеченным попросту в силу невидимости - задача просто не может быть поставлена!
как разглядеть?
казалось бы, сколь легче было современнику, дышащему тем же воздухом, ходящему по той же мостовой, катящим в той же бричке, прикасающемуся к тем же скатертям, перьям, бокалам... "ручку-с", видяящим, как, чем и с каким поворотом, улыбкой или отрешённостью пишут в альбом...
казалось бы.
современник, читаемый теперь, лишь по счастью момента оказывается посвящён в действо, остальным недоступное.
верно ли он схватил момент? небрежно ли бросил фразу в письме, что мы сегодня держим в руках? отличим ли небрежность от серьёзности, легко заметной современнику?
знал ли автор, что собеседник его слышал, чувствовал и дышал в унисон?
поди-гадай теперь, что толкнуло перо к "и каждый вечер в час назначенный"
